Кассандра Клэр - Город потерянных душ [любительский перевод]

— Ух ты! — ответила она. — Должно быть, холодный душ был зверским.

Его губы растянулись в усмешке, но тут же его лицо вновь стало серьезным. Он взял ее за подбородок.

— Мне не следовало давить на тебя. Всего… 10 недель назад даже просто прикасаться друг к другу было немыслимым.

— Я знаю.

Он взял ее лицо в свои руки, его длинные пальцы охлаждали ее щеки, наклоняя ее лицо. Он смотрел на нее, и все в нем было таким знакомым — радужки его глаз, цвета бледного золота, шрам на его щеке, полная нижняя губа, небольшой скол на его зубе, который спасает его от раздражающего совершенства — и все же это было сродни возвращению в дом, в котором она росла, будучи ребенком, и зная, что, несмотря на все тот же внешний вид, там уже жила другая семья.

— Меня ничто не волновало, — произнес он. — Я хотел тебя в любом случае. Я всегда хотел тебя. Ничто не имеет значения для меня, кроме тебя. Никогда.

Клэри сглотнула. В ее животе поднялся трепет, но не подобный бабочкам, которые обыкновенно были рядом с Джейсом, но это было реальное беспокойство.

— Но Джейс. Это неправда. Для тебя всегда много значила твоя семья… И… Я всегда думала, что ты гордился тем, что ты — Нефилим. Один из ангелов.

— Гордился? — переспросил он. — Быть наполовину ангелом, наполовину человеком — значит всегда осознавать свою неполноценность. Ты не ангел. Ты не принадлежишь небесам. Разиэлю до нас нет дела. Мы даже не можем молиться ему. Мы молимся никому. Мы молимся ни за что. Помнишь, когда я считал, что во мне течет кровь демонов, я говорил, что она объясняет, почему я чувствовал себя так по отношению к тебе? Я думаю, что это, скорее, было облегчение. Я никогда не был ангелом, даже близко не был. Ну, — добавил он. — Разве что падшим ангелом.

— Но падшие ангелы — это же демоны.

— Я не хочу быть Нефилимом, — произнес Джейс. — Я хочу быть чем-то иным. Хочу быть быстрее, сильнее, лучше человека. Но другим. Не подчиняться Законам Ангела, которому даже нет дела до нас. Быть свободным. — Он провел рукам по локону ее волос. — Сейчас я счастлив, Клэри. Разве ты не видишь разницы?

— Мне казалось, что мы счастливы, когда вместе, — ответила Клэри.

— Я всегда был счастлив с тобой, — сказал он. — Но раньше я думал, что не заслуживаю тебя.

— А сейчас?

— А сейчас это чувство исчезло, — ответил он. — Все, что я знаю, — это то, что я люблю тебя. И на первое время мне этого вполне достаточно.

Она закрыла глаза.

Через мгновение он вновь целовал ее, на этот раз очень мягко, его рот копировал форму ее рта. Она чувствовала себя податливой под его руками. Она почувствовала, как его сердцебиение ускорилось, и её собственный пульс подскочил.

Его руки, поглаживая ее, спускались вниз по ее волосам, по спине, к талии. Его прикосновение было утешающим — ощущение стука его сердца наряду с ее звучала столь родственной музыкой — и если ключ был несколько иным, то с закрытыми глазами это не имело значения.

Как говорила Королева Благого Двора, под кожей у них течет одна и та же кровь; ее сердце убыстряло ритм вместе с его, и также замедляло его. Она подумала о том, если бы ей снова пришлось все это пережить под безжалостным взглядом Разиэля — она бы поступила точно так же.

На этот раз он отстранился, задержав свои пальцы на ее щеке, губах.

— Я хочу того, чего хочешь ты, — сказал он. — Когда бы ты не хотела этого.

Клэри ощутила, как дрожь пронеслась вниз по ее позвоночнику. Слова звучали просто, но были опасность и соблазнительное приглашение в падающем тоне его голоса: «Все, что ты хочешь, когда ты хочешь». Он пригладил рукой ее волосы, спустился по ее спине, задерживаясь на талии. Она сглотнула. Существовала лишь одна вещь, которая поможет ей сдержаться.

— Почитай мне, — вдруг попросила она. Он моргнул, глядя на нее сверху вниз.

— Что?

Она смотрела мимо него на книги на его тумбочке.

— Мне нужно над многим подумать, — ответила она. — Над словами Себастьяна, над тем, что произошло прошлой ночью, над всем. Мне нужно поспать, но я слишком напряжена. Когда я была маленькой и не могла заснуть, моей маме приходилось читать мне.

— А, то есть сейчас я напоминаю тебе о матери? Я должен присмотреть более мужественный одеколон.

— Нет, просто… Это было бы очень мило с твоей стороны.

Он стремглав кинулся по подушкам, достигнув полки с книгами у кровати.

— Что конкретно ты хочешь послушать?

Он взял книгу с полки, выставив ее при этом напоказ. Она выглядела старой, в кожаном переплете, название было оттиснута золотом на лицевой стороне. «Повесть о двух городах». Диккенс всегда выглядит многообещающе…

— Я читала ее раньше. По школьной программе, — отозвалась Клэри. Она кинулась по подушкам к нему. — Но я плохо его помню, так что буду не против услышать еще раз.

— Отлично. Я тебе не говорил, что обладаю красивым мелодичным голосом, — как раз для чтения.

Он открыл книгу на титульном листе, где название было напечатано витиеватым шрифтом. Его пересекало длинное посвящение, чернила истерлись и надпись была практически нечитаемая, хотя Клэри смогла разобрать подпись:

«С надеждой в конце, Уильям Герондейл»

— Кто-то из твоих предков, — произнесла Клэри, касаясь страницы пальцем.

— Да. Странно, что эта книга была у Валентина. Должно быть, мой отец отдал ее ему.

Джейс открыл страницу наугад и начал читать:

«Он посидел так еще минуту, потом отнял руку от лица и заговорил спокойно:

— Не бойтесь выслушать меня. Не пугайтесь, что бы я ни сказал. Я все равно, что умер, давно когда-то, в юности. Вся моя жизнь — это только то, что могло бы быть.

— Нет, нет, мистер Картон!

Я уверена, что лучшая часть жизни у вас еще впереди, я уверена, что вы можете стать гораздо, гораздо достойнее себя самого!»

— О, теперь я вспомнила эту историю, — произнесла Клэри. — Любовный треугольник. Она выбрала скучного парня.

Джейс мягко хихикнул.

— Скучного для тебя. Кто знает, что страстного прячут Викторианские леди под нижними юбками?

— Ты знаешь, а ведь правда.

— Ты о чем, о юбках?

— Нет. Я о том, что у тебя действительно красивый голос, подходящий для чтения.

Клэри развернулась лицом к его плечу. Были такие моменты, подобные этому, более важные чем, когда он целовал ее, когда ей было намного больнее — что в эти моменты он мог быть ее Джейсом. А до тех пор она будет держать свои глаза закрытыми.

— Все это — стало абсолютно жестким, — произнес Джейс, открываю другую страницу. — Чего еще могла бы ты желать?